В 1985 году о паводке предупреждали руководство района, но оно не поверило

Проблема с грунтовыми водами по-прежнему беспокоит жителей нашего района, особенно сел Водяное и Великая Знаменка, и Каменки-Днепровской. Вода, которая длительное время находится на глубине порядка 1 метр 40-50 см, дала о себе знать - все больше появляется трещин в домах, времянках и других придомовых пристройках. Особенно страдают те, у кого подвалы под домами и времянками. Совсем недавно на улице Счастливой (Ежикова) появились первые «счастливчики» - в результате подъема грунтовых вод обрушилась времянка в подвал, со всем содержимым. В подвал полетело всё- и консервация, и мебель, и только что приобретенные два поросенка… Хорошо что мальчишка девяти лет вовремя успел выскочить.
Предыдущая публикация о перспективах выхода из этой кризисной ситуации, казалось бы, должна была дать надежду, но почему-то в нее мало кто верит. Продолжают поступать звонки к нам в редакцию. Мы решили встретиться с экс-начальником участка водных ресурсов Вячеславом Иосифовичем Зинуховым, с целью узнать, как у опытного специалиста, какие пути выхода есть из этой ситуации, чем угрожает постоянное нахождение грунтовых вод на слишком высоком уровне.
Вячеслав Иосифович Зинухов в защитных проработал более 45 лет, из них 31 год руководителем. Сегодня, будучи на заслуженном отдыхе, он рассказал все, что у него наболело за годы работы руководителем, о том, кто и когда помогал участку выстоять и развиваться, как обстояли дела после перестройки, и поведал совершенно неизвестные факты, которые имели место быть в период наводнения в 1985 году.
- Вячеслав Иосифович, во времена Вашего руководства участком, который как принадлежал, так и принадлежит Никопольскому региональному управлению, он все же имел статус защитных сооружений. Что само собой подразумевалось - защищать территорию Каменского Пода от грунтовых вод, от Каховского водохранилища. И это, наверное, было все же верное название. А сейчас – Никопольское управление водных ресурсов, словосочетание «защитные сооружения» исчезли, впрочем, как и функции, которые стали номинальные. Вернее де-юре – они есть, а де-факто - проблемы жителей Каменского Пода от высокого подъема грунтовых вод, как и от нестабильной работы компрессорной и некачественной фильтрационной завесы, руководство водными ресурсами всего лишь волнует. И только…Мы на протяжении многих лет только и слышим о том, что у предприятия недофинансирование и т.п. И не чувствуется, пока еще, реальная забота о выполнении, казалось бы, прямых функций – защиты территории, вернее защиты уже людей от проблем, которые достаточно громко стучатся в нашу жизнь.
- За время моего руководства управление переименовывали раз 5-6. Но и в основе все же – оставались защитные сооружения, добавляли слово «эксплуатационный» участок. Все равно, как называлось – функции оставались те же.
- Скажите, какая Ваша основная задача была как начальника участка защитных сооружений?
- Обеспечить заданный режим работы гидросооружений нашего участка - вертикального и горизонтального дренажа, насосных и компрессорных станций и всего, что входило в комплекс защитных сооружений.
- Наверное, за период Вашей работы было сделано гораздо больше для нормального содержания защитных сооружений?
- Мы переделали все то, что было построено при строительстве дамбы. Полностью перебурили скважины, проложили новые коллекторы, которые воду сбрасывают из скважин в канал. Перебурили все скважины - все до единой! Мы перебуривали по 10-12 скважин в год по Каменке-Днепровской, по Великой Знаменке - 8-10. Основная работа шла до перестройки и первые годы перестроечного периода. А потом было все хуже с финансированием. Я уже 15 лет не работаю, и не знаю, сколько скважин за этот период перебурили - может 10, но не больше.
Вот и результат. Имеем то, что имеем. Кроме этого, в данный период я не знаю, занимаются ли сейчас дополнительными работами по обеспечению работы скважин вертикального дренажа. Сюда относится и ершевание. Мы сами сделали специальную установку, чтобы ершевать (чистить) водоподъемные трубы. Эта установка была наподобие той, что скважины бьют. Вертикальные трубы так ржавчиной зарастают, было, порой, что водоподъемная труба сотка имела рабочее отверстие 10-15%. Потому и прочищали, выбрасывали ржавчину на поверхность. Скважину доводили до ума. Регулярно занимались и ревизией скважин. У нас работало две бригады – одна занималась ершеванием скважин, а вторая – делала ревизию скважин. Вытаскивали эти трубы, чистили, меняли воздушные трубки, они часто ржавели и воздух выходил в грунт.
Из Черкасс приезжали специалисты делали кислотную обработку скважин - это кропотливая и опасная работа, но эффект был очень хороший. Производили воздушные пневмовзрывы. Была специальная установка, которую опускали в скважину, только трудно было рассчитать, какую силу взрыва дать. Если угадаешь, то он хорошо потрусит скважину, налет на фильтре осыпается и все нормально. А были такие взрывы, что разрывало фильтр, и скважина начинала песковать. Тогда нужно было заново перебуривать. Потом эту установку запретили.
Сейчас даже не знаю, делают ершевание или нет. Но этот процесс дает нормальный эффект. Мы добивались того, что скважина увеличивала расход на 3 – 4 литра. Для нормальной работы скважины нужно хотя бы 7 литров. А мы, бывало, добивались (и очень часто) и 10 литров.
Тогда с деньгами и горюче-смазочными материалами было легче - нужды в этом не было. У меня задача была – работать.
Сейчас, говорят, и бензина нет. Но для ершевания это не такие большие затраты. На год тонну бензина, думаю, что можно приобрести. Конечно бурение скважин – это дорого. И тогда – это было дорого, а сейчас вообще просто очень-очень дорого.
-Что Вы думаете на счет того, что обещают выделить огромные суммы на ремонт всей системы защиты? В миллионах обещают?!
- Я не думаю, что так и будет. Уверенности нет. Знаю, как работает эта система обещаний.
- Что нужно делать, с Вашей точки зрения - как бывшего руководителя участком? И какая перспектива?
- Самая неблагоприятная - мы будем ходить по воде!
- И какова территория возможного подтопления?
- Почти весь Каменский Под. Сейчас не знаю, как работает оросительная система. Тогда на Поду воду откачивала еще и оросительная система. И тоже были скважины, был сброс в сбросной канал.
Один раз в месяц, иногда в два месяца приезжала гидрогеологическая экспедиция и давала нам данные залегания грунтовых вод по всему Каменскому Поду. Она занималась анализом залегания грунтовых вод. Но там тоже прошло сокращение. У них были буровые установки, и отличные мастера своего дела. Они нам и скважины бурили. У меня была прямая связь с начальником гидрогеологической экспедиции и с начальником главка. Я звонил напрямую, с разрешения, конечно начальника управления, который мне говорил: «Твои звонки больше влияния имеют, чем мои». Я знал залегания грунтовых вод по всему Поду. Знал состояние всех ставков, которые были сконцентрированы по реке Белозерке. Как показал 1985 год – это нужно было делать. Тогдашнее руководство требовало, чтобы мы этим занимались, контролировали.
- Как-то так получилось, что в спасении от наводнения, как говорят, за кадром осталась роль защитных сооружений. Вячеслав Иосифович, расскажите об этом подробно, пожалуйста.
- В 1985 году в период паводка нам оставалось 9 см подъема воды в лимане, чтобы затопило Белозерскую насосную станцию, которая стоит по дороге на Великую Знаменку. Она работала тогда в режиме 11 кубов в секунду. Это огромное количество! Мы откачали где-то 105 -110 млн. кубов воды. Я первый забил тревогу и предсказал, что может быть такая ситуация с наводнением. Тогда, как известно, был сильный снегопад на промерзшую землю. Я поехал в опытную станцию. Говорю им: «Вот площадь сброса в лиман у нас такая-то… Скажите, какое количество воды вы сейчас контролируете? Какое количество воды может прийти к нам?» Когда мне сказали какое количество воды может прийти в результате резкого таяния, я был в ужасе! Сразу написал докладную районному руководству, лично А.И. Лабяку и Б.Н. Ноздрачеву. Лабяк меня тот час же вызвал и был очень недоволен моим прогнозом. Я ему объясняю, что ситуация непредсказуемая: может - да, а может - нет…. Все зависит, как будет таять снег, как будем сбрасывать воду, как справятся наши мощности. Попросил его обратить внимание на ставки, которые были расположены вдоль Белозерки в нашем районе. Некоторые на ладан дышали. Они в случай чего как спички могли полететь, и вся вода тогда пришла бы в лиман. В принципе так и случилось. Я объяснил, что мы сможем лиман держать до 8-й отметки, потом подтопит все улицы, которые ближе к лиману лежат. На тот момент наш геодезист уже сделал этот анализ и составил свой прогноз довольно неутешительный, а скорее ужасающий. Я написал телефонограмму директорам совхозов. Тогда только в одном совхозе «Лиманном» было несколько тысяч уток, частный и совхозный скот вдоль лимана и Белозерки пасся, зверохозяйство выращивало норок. Я предупредил всех, что эти территории попадают в зону затопления. Ответ у всех был один: « Да что нас пугаешь!» Никто не поверил в то, что такое могло случиться.
После этого проходит неделя, а вода уже поступает… Я опять поехал туда и вижу – вот-вот полетят ставки. Снова пришел к руководству района: «Дайте команду: пусть хоть уток уберут, коров заберут оттуда! Мы же ничего не сделаем!» Буквально уже на второй день, в девять утра, после того как я побывал у руководства мне позвонили - ставок прорвало! И просят: «Делайте что-нибудь!» Я на машину - и туда. Успел еще переехать, а обратно – никак уже. Все снесло - как спички все летело. И мосты, и дамбы, и сбросы аварийные – все покрывала вода. Но ставки были запущенные - если бы постепенно спускали из них воду, то еще полбеды. Я оттуда вырвался, приезжаю к Лабяку. «Не знаю, что делать,- говорю. - Уток и скот срочно убирать надо или они будут в лимане. Там плиты, как спичечные коробки сносит….».
А тогда еще и лед стоял. Мне качать воду надо, а из канала лед не двигается. Нужно только взрывать. Приехали мы с Лабяком на насосную, говорю: “Сейчас откачаем – канал может сесть”. Он подпертый со всех сторон и насосная будет стоять... Вот тут – то, видя всю серьезность, он дал команду и уже к вечеру у нас были военные, с взрывчаткой и начали взрывать лед. Подключили рыбаков, чтобы освободить доступ к насосной станции. Лабяк звонит, спрашивает как дела. Говорю, что звонили со Знаменки, там назревает аварийная обстановка. Там и ставков -то нет нигде. Я даже и не знал, оказывается, один председатель совхоза решил рыбку развести, насыпал дамбу землей и сделал свой собственный ставок. И оказалась, что эта дамба была уже на пределе. А там где-то 3-4 млн кубов воды собралось, и вода все идет и идет. Я опять бегом к Лабяку, говорю: «Срочно школы выселяйте, там не сегодня- завтра вода пойдет в канал ко мне, будет школу топить, не дай Бог там будут дети. Мне компрессорную затопит». А до этого дал команду немедленно – компрессорную загородить песком, сделать дамбу вокруг компрессорной. За пять часов мы оградили Знаменскую компрессорную.
Днем раньше, мы поехали туда с Лабяком и с Ноздрачевым. Они были возмущены тем, что самовольно без разрешения был построен ставок. Директор совхоза говорит, что сейчас пророют траншею и будут спускать воду. Я ему: «Через пять минут из вашей траншеи получится канал». А он мне: «Да что ты рассказываешь?» Я ему: “ Делайте что хотите, только выведите детей из школы. Предупредите население». В итоге вода как хлынула - канал у меня вышел, все канальное затопило. Под мою дамбу на компрессорной вода подошла аварийно близко, но ее мы оградили и она продолжала работать.
Вскоре начались звонки с совхозов - оказывается несколько тысяч уток и коров все же погибло. А перед этим, директор совхоза мне говорит: «А что ты меня пугаешь - у меня утки плавают». А как пошел ледостав со льдом –даже взлетать не успевали. Несколько десяток коров погибло. И все звонят и говорят, ты только не говори, что ты нам телеграмму давал. А ОБХСС из Запорожья еще до их звонков у меня данные взял. Лиман принадлежал исполкому районного совета. Моя задача - поддерживать заданную отметку лимана – седьмая отметка. Я мог держать 7.20 – 7.30, но уже неприятно было. Остальное не мое, тем более что я всем докладывал, что ждет, какой прогноз. А когда все рухнуло - воду мы уже не успевали откачивать. Мы качаем, а ее все больше и больше.
По данным нашего геодезиста, в Васильевском районе находился ставок, в котором было около 7 млн. кубов воды. И его дамба была на пределе. Там оставалось сантиметров 30-40 и ее прорвало бы. Я снова доложил Лабяку. И вновь вернулся на насосную. Когда прошло минут 15-20, звонит Лабяк: «Прилетит вертолет, сядет на стадионе. Подходи туда. Полетим, посмотрим на этот ставок». Прилетел вертолет, мы полетели туда. Он как увидел, так и воскликнул: «О боже!». А туда был сброс воды из ЗЖРК. Тогда Лабяк спас нас от большой беды. Он сразу Р. Хеноху позвонил, подняли весь транспорт атомной, стройки. Они за сутки отходами железорудного комбината дамбу вокруг ставка подняли на 2 метра. Работала огромная колонна большегрузных машин.
Потом он мне опять звонит: «Опять будет вертолет, полетим, посмотрим, что у нас будет с полей поступать?»
Ставки уже были переполнены, вода их уже прорвала. А сколько на поле? Вот говорю, что у меня данные опытной станции, вот столько-то кубов должно поступить с полей в речку Белозерка.
Качаем-качаем, а она не откачивается. Мы уже что только не делали!
Звоню начальнику главка, рассказываю о ситуации. Он мне предлагает земснаряд большой производительностью подогнать... Однако и здесь была сложность: как через дамбу переложить трубопровод? Начальник областного управления водхоза предложил перегнать к нам передвижные насосные станции. Но даже в общей массе количество воды для откачки из лимана было маленькое, чтобы спасти одну нашу насосную. Мы давали 11 кубов в секунду, а 500 литров дали бы передвижные. И это нам ничего не дало бы. Плюс время не ждало. И второе: куда эти передвижные делали бы сбросы воды? Нужно было бы трубопровод через дамбу класть.
Лабяк меня спрашивает, что ты думаешь по этому поводу? Отвечаю: «То, что предлагают - нам не поможет!» И тогда Лабяк мне говорит: «Да, я понял, что ты был прав». При мне звонит М.Н.Всеволожскому, первому секретарю обкома, рассказывает, какая у нас ситуация: «Вот Зинухов у меня сидит и говорит, что приход воды превышает расход».
Тот сразу прилетел на вертолете. Приехали к нам на насосную, а там воды….! Вокруг вода. Пока совещались, вода стала чуточку меньше прибывать, появился шанс восстановить откачку воды. Мы с большим трудом успевали. Вскоре приход сравнялся с расходом.
Алексей Иосифович Лабяк у меня спрашивает: «И что по этому повод говорит наука?» Я отвечаю: «Наука говорит, что это пятипроцентная ситуация, которая может быть один раз в сто лет». Михаил Николаевич Всеволожский только и сказал: «И надо же, чтобы это на нашу долю выпало. Ну, хорошо, держитесь. Вы, Алексей Иосифович, конкретно занимайтесь с Зинуховым. И звоните мне каждый час». И улетел.
У меня тогда постоянно были рядом военные. Мне дали вездеход и бронетранспортер. Своей машиной я уже никуда не мог проехать. Прошло дня три серьезного положения. У нас тогда реально оставалось 9 см, чтобы затопило насосную. Некоторое время приход был равен расходу, а потом приход стал все меньше. Тогда я вздохнул. Стало понятно, что мы спасены.
А насосной на тот момент было немало лет. После этого я поднял вопрос о том, что насосные нужно менять, срочно. Не дай Бог нам еще такой паводок.
Спаслись мы тогда. Мы посчитали, что тогда мы откачали 105-110 млн кубов воды. Это большое количество воды! Просто огромное! Всеволожский потом звонил, спрашивал, какое состояние насосной. Говорю: «Насосы менять нужно…» И не знаю, что и кому он говорил, но вскоре позвонил шеф и говорит: «Ты знаешь Министерство перечислило деньги на насосные. Будем ехать тебе за насосами».
- А сейчас как вы думаете: угрожает такая ситуация с паводками?
- Это вам надо позвонить в небесную канцелярию. Сейчас, насколько я знаю, насосная нормальная. Хоть насосы немножко и меньше дают, но с объемами справляются. Серьезное положение с компрессорными, которые обеспечивают работу вертикального дренажа – дают воздух. Мы в свое время хозспособом делали новую компрессорную станцию, смонтировали три новых компрессора. Там должны постоянно работать два... После того, как мы построили, они отработали два срока. Трудно было в период перестройки, приходилось заниматься всем, трудно было доставать запчасти к оборудованию, где я только не был. Чаще стали менять подшипники, валы компрессора - еще один срок сработали... Сейчас я знаю, они работают на пределе.
А в Великой Знаменке поставили старые компрессоры из Каменской компрессорной. С двух слепили один.
В Верховном Совете Украины был тогда наш депутат Г.А. Лунев (1994 -1998 гг) , и я к нему обратился, попросил помощи. Приехали председатель Государственного комитета по водному хозяйству Украины Виктор Хорев и начальник областного управления из Запорожья. Осмотрели объекты, зашли на базу. Хорев меня обвинил, что я кляузами занимаюсь. Я ему стал объяснять, что у нас такая работа, которую просто шапками не забросаешь, что тут огромная ответственность за жизни людей, за состоянием территории, контроль за грунтовыми водами. И нужно внимание руководства нашего предприятия, чтобы оказывать нам помощь. В данном случае нужен был хотя бы один компрессор.
А он мне с упреком: “Тебе деньги надо? У тебя здесь вон, какой красный уголок! Сделай тут ночной бар, и будут тебе деньги!» Но тут я уже не выдержал и сорвался, говорю ему: «Вы председатель государственного комитета, а не какой-нибудь дядька с улицы сюда зашли. Вы представляете стратегические важные предприятия, а вы мне предлагает открыть ночной бар!» Мы с ним говорили на повышенных тонах. Мне тогда уже было все равно, главное, чтобы средства выделили на новый компрессор. Хотя бы.
Уехал он, и на второй день звонит шеф, я ему рассказал, все как было. Понимая, что становлюсь неугодным, не могу оставить в покое высшее начальство, постоянно их раздражаю, а им, понятное дело, это не нравится. И я сказал, что все, ухожу, ищите на мое место человека.
Нашему предприятию повезло – пришел Виталий Николаевич Гаврилок. Он классный специалист. Знает четко свое дело. Только вот там, наверху, создают такие условия работы, чтобы их как можно меньше беспокоили, не создавали проблем. А так не получается. Потому ему, я уверен, поддержки нет!
В мое время руководители были более ответственные – они понимали важность нашего участка. У нас было столько техники, и выполняли работы не менее чем ПМК-13, а иногда и больше. И работали в основном эксплуатационным персоналом. Тогдашние руководители понимали всю значимость благополучной обстановки на нашем участке. Допустим, мне нужен хороший автомобиль, и в течение 3-5 дней этот вопрос решался – мы ехали, и получали новую технику. То были старые кадры, более ответственные, понимали, что такое вода.
- Исходя из Вашего опыта, в чем самая главная проблема именно, техническая, если отбросить факт нереагирования руководства на проблемы нашего участка?
- Главная проблема в вертикальном дренаже. Большая беда - это скважины. Мы добивались, чтобы скважины давали хотя бы 7 литров. Хотя с каждым годом было труднее. Нужно ершевать скважины. На компрессоры нужна большая сумма, на бурение.
- Если бы наш Каменский участок водных ресурсов относился бы напрямую к Запорожскому управлению водных ресурсов, а не к Никопольскому региональному управлению, эффект может быть был бы другой, более позитивный?
- Во-первых, я этим вопросам занимался. Они не возьмут. Кому нужны проблемы? Хотя, в свое время они приезжали к нам, спрашивали не хотим ли мы к ним перейти? Мы-то с большим удовольствием! Это лучше бы было, финансирование шло бы напрямую. Те деньги, которые выделялись, шли бы сюда. А так они идут напрямую туда, а там своих проблем хватает. Но вверху не согласились. Кто уж? Не знаю.
Старые кадры знали хорошо расположение Каменского Пода и проблемы, которые могут возникнуть. И соответственно относились. Было другое чувство ответственности. Каменка для них была первична, а остальное- потом. А нынешнему управлению главное, - чтобы там закрыть горячие точки, а здесь – по остаточному принципу. Если бы участок принадлежал нашей территории и напрямую подчинялся Запорожскому управлению водных ресурсов, было бы здорово! Нужна сила воли нашего руководства района, депутатов районного совета. Если бы они захотели добиться этого, а не просто ходатайствовать. Ведь это в интересах безопасности региона в целом. Они могли бы это сделать!
Но сильно будет возражать Никопольское управление. Если только вычленить Каменский участок, нужно провести, соответственно, сокращение, многие управленческие кадры потеряют работу. Автоматически уменьшится зарплата, там будет не управление, а участок.
- Раньше на складе был песок, бут, щебень и мощный автопарк на аварийный случай, который периодически бывает, да и для ремонтных работ тоже.
- Это назывался аварийный запас материалов. Сейчас ничего нет этого.
- А как могут спать спокойно ваши начальники, вам бывшие, в Никопольском региональном управлении, и ваш председатель агентства водного хозяйства, если ничего нет в запасе для самого опасного, на прогнозируемо аварийном участке?
- Не знаю. Это им вопрос нужно задать. Занимался этим раньше лично я, когда выделяли деньги. Мне доверяли. Мы намывали дамбы, подсыпали камень. Был аварийный запас.
Зуб дамбы на метр, на два уходит в землю. Идет разгул волны очень огромный, когда северо-западные ветры по Знаменской дамбе гуляют. И ее размывало. Так мы в воде делали каменный банкет, пригружали дамбу. В один из таких аварийных моментов мы в Знаменку вложили почти 120 тысяч кубов камня. И потом сделали намыв песчаный. «Черномортехфлот» делал нам. Надо было отсыпать буны. Не отсыпали, а когда начались шторма, то песочек потихоньку иммигрировал. Хотя на мелководье вроде есть песок, но далеко не то количество, что надо. Там где мы отсыпали буну, еще более менее есть песок. А надо было и дальше это делать.
- Когда Вы стали начальником участка, сколько человек работало?
- Почти 170 человек - это была мощная, стратегически важная организация. Был укомплектован дежурный персонал, обходчики дамб были. Была бригада по капитальному ремонту, бригада по ремонту скважин, меняли воздушные трубки. А уже когда уходил на пенсию, было – 110 человек, а сейчас порядка 70 человек осталось. Рекомендации по сокращению идут сверху. Все связано с финансированием. В наше время бригада по капитальному ремонту была из 40 человек, с мощнейшей техникой.
- Мне помнятся времена, когда дамба была чистая, ухоженная. Приятно было по дамбе и каналу прогуляться. Мусор тогда на дамбе кто убирал?
- Мы убирали, хотя и ругались часто. Но люди как люди. Особенно здесь около райпотребсоюза - вечная свалка. Мы и дежурных ставили. Боролись, как могли. Канал чистили два раза в год, растительность вырубывали. Тогда я был членом исполкома городского совета, и председателем админкомиссии. Вместе с заместителем председателя городского совета Раисой Демьяновной Коваленко к каждому хозяину приходили, чьи огороды с каналом граничили, составляли протоколы, вызывали на админкомиссии и штрафовали. Боролись. Не всегда люди были довольны, но можно было и по каналу пройти. Мы такие обходы с Р.Д. Коваленко делали два-три раза в год. Только по каналу, не говоря о дамбе.
Польза была. Все помнят, какой был канал. Когда я приступил к работе мы и канал полностью переделали, там трубы забивались, вода не проходила, мы его полностью облицевали плитами, переходы на дорогах сделали. И весь этот огромный объем работ мы сделали эксплуатационным персоналом. Компрессорную построили, хоздвор сделали современный.
- Что если все будет, так как есть? И работы будут идти по остаточному принципу финансирования или в аварийном режиме, а не будет систематической работы? Ведь даже у Вас на Богдана Хмельницкого подвал уже стал влажным.
- Будем по воде ходить. Самое высокое место у нас в Каменке - там, где церковь. Самое низкое место - по Набережной, где канал начинается. Водохранилище находится в среднем на 16 отметке. Лиман находится на 7 отметке. Что такое отметка? Это значит что лиман ниже водохранилища на 9 метров. Вы знаете принцип сообщающихся сосудов. Там где отметка меньше чем 16, земля со временем будет насыщаться и станет болотом. Спасать ситуацию надо.
Если бы в то время руководство района пошло навстречу и помогло, может быть все было по-другому. А то мне сказали: «Государство построило – пусть государство беспокоится». Куда мне дальше идти? Я всего лишь предлагал поднять вопрос по оборудованию компрессорных.
- Сколько времени, если ничего не делая, нужно для того чтобы Каменский Под превратился в болото (Каменка, Знаменка, Водяное)?
- Если остановится компрессорная на один месяц – через месяц будем ходить по воде.
Раньше был Каховский филиал Черкасской гидроэкспедиции. Они приезжали каждый месяц, делали замеры и давали мне, где какие воды залегают. Сейчас если бы эти карты были - можно было бы рассуждать. По ним все видно. Если не работает вертикальный и горизонтальный дренаж - вода будет стараться занимать уровень, равный водохранилищу. Принцип сообщающихся сосудов.
- Где у людей в подвалах вода стоит довольно долго, земля будет оседать, вода отошла она что-то с собой вымыла. А земля оседает. Все у кого в подвалах вода это замечают. Трещат здания.
- Конечно. Земля под низом рыхлая - там просто грязь. А соответственно она уплотняется и земля оседает. Положение очень серьезное. Мы прошли уже ту критическую линию, когда сомневались, кричать ли или звонить в колокола. Сейчас это нужно делать очень срочно – до зимы, а не в зиму.
- Депутаты районного совета, городского, сельских советов хоть чем-то помогали Вам?
- Из всех председателей больше всех помог мне в наведении порядка Василий Григорьевич Величко (Водяное). Все давал - и трактор, и машины. Последние, кто переживал за подтопление достаточно серьезно, это были Алексей Иосифович Лабяк и Борис Николаевич Ноздрачев. Остальные помогали, но … так, чтобы начальство вверху не потревожить. А сейчас положение очень серьезное.
Вера АНДРУСЕНКО
Фото их архива В. И. Зинухова